Комната М. П. Чеховой

Рядом с гостиной находилась комната сестры писателя, Марии Павловны. Фактически она была продолжением гостиной, из которой сюда вели две двери. Комната выходила на Садовую-Кудринскую двумя глубокими выступами, в каждом из которых было по большому окну-«фонарю».

Оба выступа и кафельная печь делили комнату на две равные части. В одной половине Мария Павловна устроила свой кабинет, в другой - спальню. В кабинетике был небольшой письменный стол, находившийся под прямым углом к окну, и диван, состоявший, по словам Марии Павловны, из двух кресел. В спальне, напротив окон, находилась кровать.

То, что самая лучшая, светлая комната в доме была отдана Марии Павловне, говорит о том, какой любовью и уважением пользовалась она в семье. Несмотря на свою молодость, она была в сущности хозяйкой дома. Матери писателя Евгении Яковлевне было не по силам одной вести хозяйство большой семьи и заниматься приемом гостей.

«...Марья Павловна у нас главная, и без нее каша не варится. Я полагаюсь во всем на нее; как она захочет, так пускай и будет» (А. П. Чехов. Письмо к А. И. Смагину. 21 ноября 1891 г. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 267), - писал А. П. Чехов в 1891 году, когда нужно было решить один важный для семьи вопрос.

Вместе с братьями Мария Павловна прошла с детства суровую школу нужды и лишений. Очень рано на ее плечи легли заботы о семье. Несмотря на все трудности, Мария Павловна окончила среднюю школу и получила высшее образование. В 1886 году она стала преподавать историю и географию в женском учебном заведении Л. Ржевской. В своих воспоминаниях ученицы гимназии говорят, что Мария Павловна пользовалась как педагог общей любовью и уважением. Она не замыкалась в рамки служебных и домашних дел, живо интересовалась литературой, увлекалась театром, (посещала концерты.

Мария Павловна обладала хорошей чеховской деловитостью, умела вникать во все мелочи сложного семейного быта. Ей обычно адресовал письма Антон Павлович, уезжая из Москвы. Характерно, что перед отъездом на Сахалин Чехов писал: «В случае утонутия или чего-нибудь вроде, имейте в виду, что все, что я имею и могу иметь в будущем, принадлежит сестре; она заплатит мои долги» (А. П. Чехов. Письмо к А. С. Суворину, 15 апреля 1890 г. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 57).

«Счастлив тот человек, который, прожив до глубокой старости, может сказать: я выполнил то, что хотел. Жизнь была посвящена любимому делу, и я удовлетворена, что это дело принесло пользу! Моя жизнь была посвящена брату» (М. П. Чехова. Дом-музей А. П. Чехова в Ялте, М., 1956, стр. 14). Так говорила в 1956 году Мария Павловна, подводя итоги своей долгой жизни.

Еще в 80-е годы прошлого века Мария Павловна стала ближайшим помощником старшего брата. Любящим сердцем она понимала, какое большое значение имеет для писателя полная творческая сосредоточенность, возможность всецело отдаться своему делу. Мария Павловна избавила Чехова от больших и малых хозяйственных забот, от всего, что могло отвлечь его от литературы. Она отдала ему самое большое, что может отдать человек, - свою жизнь. Легко, весело и просто делала она все для брата, и это было для нее самым большим счастьем и радостью.

Чехов с любовью и нежностью относился к сестре, которую иногда шутливо называл «Ma-Па». «Сестра - это верх совершенства» (М. П. Чехов. Письмо к С. А. Петрову. 1887 г. Рукописный отдел Библиотеки имени В. И. Ленина), - говорил и Михаил Павлович, также очень друживший с Марией Павловной.

Живая, гостеприимная Мария Павловна привлекала в дом много молодежи. Одной из ее подруг была Лидия Стахиевна Мизинова, или Лика, как ее звали у Чеховых. Имя Лики Мизиновой вошло в биографию писателя и вызывает всегда интерес многочисленных читателей и почитателей Чехова.

Между писателем и Л. С. Мизиновой были сложные отношения - дружеское расположение переплеталось с большим взаимным увлечением и, по крайней мере с одной стороны, с любовью. Это не мешало Чехову и Лике в своих письмах и разговорах иногда очень остроумно подшучивать друг над другом.

«Лика была девушка необыкновенной красоты. Настоящая Царевна-Лебедь из русских сказок, - вспоминала близко знавшая ее Т. Л. Щепкина-Куперник. - Ее пепельные вьющиеся волосы, чудесные серые глаза под «соболиными» бровями, необычайная женственность и мягкость и неуловимое очарование в соединении с полным отсутствием ломания и почти суровой простотой - делали ее обаятельной, но она как будто не понимала, как она красива, стыдилась и обижалась, если при ней об этом кто-нибудь... заводил речь» (Т. Л. Щепкина-Куперник. О Чехове. Сборник «Чехов в воспоминаниях современников», М. 1954, стр. 301).

Внешняя привлекательность соединялась у Лики Мизиновой с природным умом, живым, веселым характером, умением понимать шутку, что так ценили в доме Чеховых. Л. С. Мизинова была учительницей в младших классах гимназии Ржевской и впервые вошла в дом на Садовой-Кудринской как товарищ Марии Павловны по работе. Ей было тогда девятнадцать лет.

«Когда Лика в первый раз зашла за чем-то ко мне, - вспоминает М. П. Чехова, - произошел такой забавный эпизод. Мы жили тогда в доме Корнеева на Садовой-Кудринской. Войдя вместе с Ликой, я оставила ее в прихожей, а сама поднялась по лестнице к себе в комнату наверх. В это время младший брат Миша стал спускаться по лестнице в кабинет Антона Павловича, расположенный в первом этаже, и увидел Лику. Лидия Стахиевна всегда была очень застенчивой. Она прижалась к вешалке и полузакрыла лицо воротником своей шубы. Но Михаил Павлович успел ее разглядеть. Войдя в кабинет к брату, он сказал ему:

- Послушай, Антон, к Марье пришла, такая хорошенькая! Стоит в прихожей.

- Гм... да? - ответил Антон Павлович, затем встал и пошел через прихожую наверх.

За ним снова поднялся Михаил Павлович. Побыв минутку наверху, Антон Павлович стал возвращаться назад. Миша вскоре тоже спустился, и так это хождение они повторяли несколько раз, стараясь рассмотреть Лику. Впоследствии Лика рассказывала мне, что в тот первый раз у нее создалось впечатление, что в нашей семье страшно много мужчин, которые все ходили вверх и вниз!» (М. П. Чехова. Письма к брату А. П. Чехову, М. 1954, стр. 25)

Скоро Л. С. Мизинова подружилась со всеми членами семьи Чеховых, не исключая и родителей писателя. Когда Мария Павловна знакомила Лику с кем-нибудь, то рекомендовала ее: «Подруга моя и моих братьев». Каждый приход Лики вызывал радостное оживление в семье Чеховых. В юмористическом стихотворении младшего брата писателя так изображена встреча Лики:

Дом на Садовой-Кудринской стал для Лики Мизиновой вторым домом. Об этом можно судить по записям в неопубликованном дневнике родственницы Л. С. Мизиновой. Приведем несколько записей:

«11 марта 1890 г. Лидюша [так автор дневника называет Л. С. Мизинову] заходила к Чеховым. Там пила чай.

15 марта. Лидюша... зайдет к Чеховым передать тетрадь.

21 марта. Лидюша... вечером едет в театр с Чеховыми слушать «онцерт пения Фигнеровых мужа и жены. Будут давать «Джиоконду» (Л. С. Мизинова и Чеховы были на прощальном спектакле итальянской оперы с участием знаменитых русских артистов Медеи и Николая Фигнер. На сцене были показаны отрывки из опер, в том числе из «Джиоконды» Понкиелли и «Кармен» Бизе). От Чеховых вернулась в 2 часа ночи, там ужинали, не пустили [домой].

25 марта. Лидюша получила в подарок от Антона Чехова... две книги. Одну я прочитала (Скучная история). Подписался на книге: Лидии Стахиевне Тер-Мизиновой от ошеломленного автора... другая книга его же рассказы: Счастье, Тиф, Ванька...

30 марта. Лидюша ушла с Чеховым... ездили кататься в Нескучное.

31 марта. Ушла опять! В Кремль смотреть процессию заутрени. Общество будет опять у Чеховых...

8 апреля. [Лидюша] ушла в 12 часу к Чеховым, будут семейно сниматься фотографически, и нашу Лидюшу к своим присоединили...» (С. А. Панафидина. Дневник. Рукописный отдел Ленинградской публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина).

Дружба с писателем и его семьей, начавшаяся в доме Корнеевых, продолжалась и в последующие годы. Л. С. Мизинова часто бывала у Чеховых в Москве и гостила в Мелихове.

Кроме Л. С. Мизиновой, в доме Чеховых бывали и другие подруги Марии Павловны - учительница начальной школы А. А. Лесова, преподавательница музыки А. А. Похлебина, «астрономка» О. П. Кундасова. Имя этой приятельницы М. П. Чеховой по Высшим женским курсам довольно часто встречается в письмах Чехова конца 80-х - начала 90-х годов.

«Необыкновенная, удивительная девица», «изумительная астрономка», - так шутя называл ее в своих письмах Чехов. «Она была очень увлекающейся, экзальтированной натурой, обычно по-детски смеялась над шутками Антона Павловича, стуча кулаками по столу. Ходила всегда в черном платье с белым воротничком и широким кожаным поясом» (Журнал «Дон», 1947, № 3, стр. 150), - вспоминает М. П. Чехова. Математик по образованию, Кундасова некоторое время работала в астрономической обсерватории Московского университета у знаменитого профессора Ф. А. Бредихина. В конце 80-х годов она зарабатывала главным образом уроками английского языка.

М. П. Чехов утверждает, что внешние черты Кунда-совой писатель придал образу Рассудиной в повести «Три года». «Она [Рассудина] - была очень худа и некрасива, с длинным носом, и лицо у нее всегда было утомленное, замученное, и казалось, что ей стоило больших усилий, чтобы держать глаза открытыми и не упасть. У нее были прекрасные темные глаза и умное, доброе, искреннее выражение, но движения угловатые, резкие. Говорить с ней было не легко, так как она не умела слушать и говорить покойно... Она... одевалась дурно и неряшливо, так что на улице обыкновенно, когда она, торопливо и широко шагая, шла на урок, ее легко можно было принять за молодого послушника» (А. П. Чехов. Полное собрание сочинений, т. 8, стр. 421).

Конечно, это не фотография, а художественное обобщение, но в портрете Рассудиной есть многое от подруги Марии Павловны, этого замученного непосильным трудом человека, презиравшего мещанское благополучие.

Полным контрастом О. П. Кундасовой была общая приятельница Марии Павловны и Антона Павловича, также учительница, Н. М. Линтварева, с которой Чеховы познакомились на Украине. Если в характере «астрономии» ясно чувствовался некоторый надлом, то Н. М. Линтварева обладала редким физическим и душевным здоровьем.

«У нас три недели гостила Наташа Линтварева, - писал Чехов 27 ноября 1889 года. - Стены нашего комодообразного дома дрожали от ее раскатистого смеха. Завидное здоровье и завидное настроение. Пока она у нас жила, в нашей квартире, даже в воздухе чувствовалось присутствие чего-то здорового и жизнерадостного» (А. П. Чехов. Письмо к А. Н. Плещееву, 27 ноября 1889 г. Полное собрание сочинений, т. 14, стр. 443).