«БЕЗ МОСКВЫ НЕ МОГУ СЕБЯ ПРЕДСТАВИТЬ»

Чехов впервые увидел Москву будучи семнадцатилетним юношей. Весной 1877 г. он приехал сюда из Таганрога на школьные каникулы. Древний русский город с его величественным Кремлем, улицами и площадями, наполненными оживленной толпой, произвел на молодого человека ошеломляющее впечатление, и Чехов писал: «Если только кончу гимназию, то прилечу в Москву на крыльях, она мне очень понравилась».

В 1879 г., получив аттестат зрелости, Чехов перебрался в Москву, куда раньше, в 1876 г., переехала его семья. Прошло немного времени, и Антон Павлович сказал слова, оказавшиеся «пророческими»: «Я навсегда москвич». Это убеждение выражено и в одном письме Антона Павловича середины 80-х годов: «Такова уж моя «планида», чтобы остаться навсегда в Москве... Тут мой дом, и моя карьера».

Жизнь и творчество Чехова тесно связаны с Москвой. Здесь протекали студенческие годы Антона Павловича, началась его литературная работа, выросли его писательские, общественные, дружеские связи. Москва была живым источником, в течение четверти века питавшим творчество Чехова. На московской сцене были впервые поставлены почти все произведения драматурга. И даже когда резкое ухудшение здоровья заставило писателя поселиться нa юге, он не порывал глубокой внутренней связи с любимым городом.

Однако, надо сказать, что Москва дала Чехову не только много больших светлых, радостных дней, но и немало горечи. Сдержанный по натуре и никогда не любивший жаловаться, Антон Павлович в письме к брату, перечисляя то, что отравляло ему жизнь в юности, говорит о «московском житии». Тяжелым был путь молодого человека, приехавшего из далекого Таганрога в Москву искать своего места в жизни. Бедность, почти нищета. Необходимость не только зарабатывать себе на жизнь, но и быть опорой большой семьи. Ученье на трудном медицинском факультете и одновременно огромная литературная работа - сотни рассказов и миниатюр, написанных в предельно короткий срок! Только полным напряжением душевных и физических сил, только величайшей целеустремленностью и выдержкой молодой писатель смог добиться победы.

Во время работы над большим циклом фельетонов «Осколки московской жизни», печатавшихся в 1883- 1885 гг. в журнале «Осколки», Чехову пришлось сосредоточить свое внимание на теневых сторонах жизни Москвы. Редактор журнала Н. А. Лейкин поставил перед Чеховым задачу в юмористической форме «говорить о всем выдающемся в Москве по части безобразий, вышучивать, бичевать, ни перед чем не умиляться». При этом Лейкин требовал не игнорировать и «мелкие фактцы», вроде купцов-гуляк и буянов или актеров, не по заслугам захваленных рецензентами. Конечно, такая программа крайне ограничивала тематику московских фельетонов Чехова. С другой стороны, жесточайший цензурный гнет совершенно не давал возможности писать о многом, действительно достойном бичевания.

Большая часть фельетонов рисует юмористические картинки быта Москвы того времени: свадьбы, похороны, судебные дела, «происшествия», праздники, увеселения и т. д. Значительное внимание уделяет Чехов театральной жизни, прессе. Но, вопреки лейкинской «программе», сводившей фельетоны до уровня мелкого обличительства, Чехов в своих обозрениях выступает как разоблачитель дикости нравов мещанской Москвы, тупости ее капиталистических хозяев, пошлости реакционной бульварной журналистики.

В письмах Чехова 1880-х годов также встречаются резко отрицательные оценки провинциального застоя и косности Москвы (не нужно забывать, что Москва уже давно не была столицей). Антон Павлович бранит низкопробные журнальчики и газеты-поденки, самым отрицательным образом отзывается о среде сотрудников этой мелкой прессы, с которой ему приходилось иметь дело почти ежедневно. Следует помнить, что Чехова-писателя впервые признала не Москва, а Петербург.

Конечно, Чехову была близка Москва трудового люда, демократической интеллигенции, к которой принадлежал и сам писатель. Антону Павловичу был близок город, где жили и работали большие русские ученые, где находился старейший в России университет и замечательный Малый театр, который называли тогда вторым университетом. Москва привлекала писателя своим неповторимым, чисто русским национальным колоритом, широтой и разнообразием культурной жизни, богатством исторических воспоминаний. «Что ни песчинка, что ни камушек, то и исторический памятник!» - с восхищением писал Чехов в 1881 г.

Чехов «любил ее [Москву] как настоящий москвич», - говорил брат и биограф писателя Михаил Павлович. Чехову были милы по-особому уютные московские улицы, московские люди и даже московский климат. И, что особенно важно, Москва дала писателю глубокое и непосредственное ощущение родины. Здесь, по словам современника Чехова С. Я. Елпатьевского, «сосредоточивалось все, что было в России самого хорошего, приятного, милого для Чехова». «Без Москвы не могу себя представить», - в этих словах со всей непосредственностью выражено отношение Чехова к любимому городу.

Чехову приходилось жить в различных местах Москвы. «Московское житие» Антона Павловича началось в подвальном этаже дома на Грачевке (вблизи Садовой улицы и Самотечной площади), в комнатах, где «пахло сыростью и через окна под потолком виднелись одни только пятки прохожих». До этого времени, в 1876-1879 гг., семья Чеховых переменила двенадцать квартир! Это происходило по очень простой причине: у Чеховых не всегда были деньги для своевременной уплаты за квартиру, и домохозяева стремились избавиться от неаккуратных плательщиков.

До 1885 г. Чехов и его семья жили в районе Трубной улицы - Сретенки, пользовавшемся тогда сомнительной репутацией. Совсем недалеко был Соболев переулок - место самых грязных притоков, увековеченное впоследствии в рассказе Чехова «Припадок».

Рядом находилась Сухаревка - крупнейший московский рынок, приют мелких торговцев и жуликов. Зато на Трубной площади был большой торг птицами и всяческой живностью, так поэтически описанный Чеховым в одноименном рассказе.

Только в октябре 1885 г. писатель и его семья перебрались в провинциально-тихое Замоскворечье, на Большую Якиманку (ныне улица Г. Димитрова). После кратковременного пребывания в сырой холодной квартире н доме Лебедева семья Чеховых обосновалась в доме Клименкова - большом, несколько тяжеловатого стиля, особняке с колоннами (ныне дом № 45). Здесь Чеховы заняли нижний этаж, второй этаж снимал кухмистер. В начале 1886 г. писатель и его знакомые могли увидеть такое объявление, систематически помещаемое в одной из распространенных московских газет «Русские ведомости» («Русские ведомости» от А. В. Храбровицким):

«Кухмистер Петр Антонов Подпорин. Уведомляю моих знакомых, что продолжаю принимать заказы для свадеб, балов и обедов по-прежнему, как у себя в помещении, так же и па стороне, и отдаю помещение под свадьбы, балы и обеды. На Больш. Якиманке, против церкви Иоанна Воина, д. Клименкова».

Чеховы скоро почувствовали все неудобства этого соседства. Два раза в сутки спокойствие жильцов нарушалось шумом, доносившимся сверху. Днем здесь происходили поминальные обеды с обильной выпивкой, а с вечера до глубокой ночи - бурные свадебные пиршества с танцами. Такая обстановка не давала возможности заниматься сосредоточенной литературной работой, мешала отдыху и сну.

«Надо спать. Над моей головой идет пляс. Играет оркестр. Свадьба. В бельэтаже живет кухмистер, отдающий помещение под свадьбы и поминки. В обед поминки, ночью свадьба... смерть и зачатие... Кто-то, стуча ногами, как лошадь, пробежал сейчас как раз над моей головой... Должно быть шафер. Оркестр гремит...», - писал Чехов.

Квартира на Большой Якиманке имела и еще одно существенное неудобство. Отсюда было утомительно и долго добираться на извозчике до центра Москвы, где находились редакции журналов, магазины и театры. Вот почему вскоре нетал вопрос о переезде. Квартиру стали искать поближе к центру.

В начале августа 1886 г. сестра писателя Мария Павловка и брат Михаил Павлович приехали с дачи в Москву, чтобы заранее найти квартиру. Характерно, что как теперь, так и позднее сам Чехов не участвовал в таких поисках. Даже имение Мелихово в 1892 г. было приобретено им заочно. На Садовой вблизи Кудринской площади (ныне площадь Восстания) Чеховы увидели на окнах одного из домов белые бумажки - знак того, что помещение свободно и сдается внаем. Квартира понравилась. Об условиях тут же договорились с хозяином дома доктором Я. А. Корнеевым.

Переезд семьи в Москву несколько задерживался. «В Москву я переберусь... когда соберу толику денег, необходимую для перевозки, - сообщал Чехов Н. А. Лейкину. - Квартиру нашел я себе (650 р. в год) в Кудрине на Садовой, д. Корнеева... Квартира, если верить сестре, хороша... Собака-домовладелец, у которого я буду жить, требует плату за 2 месяца вперед, а у меня сейчас ни шиша». Занятые у Лейкина 70 рублей позволили внести задаток, и 27 августа 1886 г. семья Чеховых перебралась на нЪвую квартиру.